8 июня 1921.
Если этого не было, то это хорошо придумано.
Полковнику Томассену устроили кошачий концерт. Кричали так сильно, что два чернокожих побросали винтовки и бежали с своего поста.
Томассен решил, что эго дело рук русских офицеров. Поехал жаловаться к Кутепову.
– Это ужасно, – сказал Кутепов. – Их нужно проучить… Но, скажите, полковник, что же делали ваши часовые? Неужели они никого не застрелили ?
Томассен замялся.
– Они видите ли… растерялись и… бежали…
Кутепов возмутился.
– Что вы говорите, mon colonel! Значит вас так плохо охраняют ? Если хотите, я дам вам двух юнкеров: вы будете тогда под надежной охраной…
9 июня 1921.
Вчера была выпивка. Выпил на «ты» с Юрием Лопатто.
Я всегда любил его, когда-то начальника моего первого орудия. Он – нежный юноша и храбрый офицер.
– Я всегда любил тебя, Юра. Любил солдатом. Тебя солдаты любят и за тобой пойдут…
Кругом шумели, смеялись по мальчишески дурачились…
Я очнулся только ночью, на чужой постели. Горела лампа, и Яша читал какую-то книгу. Я не мог сообразить, где я нахожусь.
– Что-то болит голова… Я, кажется ранен… – сказал я.
– Ну еще бы… Разве ты не помнишь, какой был бой ?.. – сказал Очеретный серьезным голосом.
Я сразу поверил ему. Голова болела и трудно было даже двинуть рукой. Я совсем уверовал, что я ранен.
И спускалось на душу радостное и светлое чувство.
– Неужели удалось пролить свою кровь за тебя, моя любимая, дорогая Россия ? ..
Я что то пробовал сказать, но не мог.
– Спи, – сказал Яша, отходя от койки.
Глаза закрывались от усталости. «Значит – ранен», – проносилось в мозгу. «Разве это не счастье – умереть за наше дело? Разве это не счастье, особенно для офицера?»
21 июня 1921.
Получена информация. Сербия не только категорически заявила, что армию она не принимает, но и для приема гражданских беженцев откроет двери страны не ранее, чем будет дано обеспечение на наше содержание в течение двух лет. Для координирования действий разрозненных общественных групп в Париже состоялось совещание Земско-Городского Комитета, совещания послов и представителей нашего командования. После обсуждения вопроса было единогласно решено, что единственная возможность спасти людей от всех последствий, которые могут произойти вследствие отказа Сербии – это попытаться еще раз убедить ее принять нас не как армию, a как беженцев. «К сожалению, – говорится в информации, – непримиримая позиция Врангеля необычайно осложняет положение». В связи с этим Земгорцы выехали в Белград…
(Все время противоречивая информации. Мысль о славянских странах действует, как какой-то гипноз. Время идет – и никакого намека на выезд из Галлиполи. А жизнь идет своим чередом. Открыт памятник. В городе читаются лекции, проходят сеансы «Устной Газеты», – и каждый день ожидается известие о переброске в славянские земли. Я командирован из лагеря в город на Офицерские артиллерийские курсы.)