Рубрика: Исторические очерки

        Статья капитана Марковского полка Виктора Александровича Ларионова (1897-1988) посвящена боевой деятельности Белого движения в СССР в 1920 годах под верховным руководстом великого князя Николая Николаевича и под управлением генерала Кутепова. Об обстоятельствах этой борьбы и о ее взаимоотношениях с провокационной псведо-монархической организации «Трест», созданной ОГПУ, нынче гораздо более известно чем в то время, когда была опубликована настоящая статья. О деятельности «кутеповской организации» повествует ряд советских, эмигрантских и постоветских авторов (к примеру Лев Никулин, Б. Прянишников и А.С. Гаспарян), по разному оценивающих эти события.
            При описании подвигов своих соратников, Виктор Ларионов упоминает и о других антибольшевистских активистах. Он пишет о С.Я. Каннегесере, в августе 1918 г. застрелившем председателя Петроградской ЧеКа М.С. Урицкого. Ларионов пишет также о покушении И.М. Штерна на посла Германии в Москве в марте 1932 г. И того и другого «белыми» террористами назвать нельзя. Зато двое других из упомянутых лиц вполне подходят к этому определениюю. Капитан Дроздовского полка Морис Морисович Конради (1896-1947) убил в мае 1923 г. в Лозанне советского дипломата В.В. Воровского. Он был оправдан швейцарским судом. В июне 1927 г. 20-летний Борис Софронович Коверда (1907-1987) убил на варшавском вокзале советского посла в Польше П.Л. Войкова. Коверда был приговорен польским судом к пожизненным каторжным работам, но освобожден после 10-летнего заключения.
            После самого Ларионова, самый знаменитый боец «кутеповской организации» – Мария Владиславовна Захарченко-Шульц (1893-1927). Заменивши на фронте Первой мировой войны убитого мужа, она воевала в 3-м Елисаветградском гусарском полку. В Гражданскую войну Мария Захарченко служила в кавалерийском полку под командованием ее второго мужа, умершего в 1920 г. Она была тяжело ранена под Каховкой и была звакуирована в Галлиполи. Мария Захарченко-Шульц с октября 1923 года участвовала в подпольной работе в СССР и стала ключевой фигурой боевой деятельности ген. Кутепова в стране.

К 21 ноября 1920 г. около 146 000 человек, военных чинов Русской армии генерала Врангеля и гражданских лиц (29 000), было эвакуировано из Крыма на 126 больших и малых кораблях, прибывших на рейд Константинополя. Союзники, под властью которых находился тогда город, потребовали выдачи всего вооружения русских частей. Врангель в ответ предложил сохранить в каждой дивизии вооруженный батальон в 600 человек и 60 пулеметов. В конечном итоге, русским войскам было разрешено оставить при себе двадцатую часть наличного у них вооружения. К этому следует добавить значительное количество оружия, спрятанного различными способами. В возмещение будущих расходов по расквартированию и питанию взятых под их опеку беженцев, французские власти вошли во владение кораблями белого русского коммерческого флота и товарами, находявщимися на их борту, оцененными на общую сумму в 110 миллионов франков.

21 ноября 1920 г. в качестве преемника белого Черноморского военного флота была создана Русская эскадра под командованием контр-адмирала М.А. Кедрова. Французские власти согласились предоставить в морской базе Бизерта (Тунис) убежище 33 русским военным кораблям (около половины наличного состава эскадры). Только три корабля осталось в Константинополе, в том числе яхта Лукулл, на которой поселился Врангель.

Грязноватый, уныло-желтый Гелиополис близ Каира. Утро. Сотни темно-шоколадных торговцев в опыленных одеждах, шаркая и ворча, неспешно раскладывают утлый товар на прилавках, коробках, под ногами – где придется. Так медленно и устало, вот уже добрую сотню лет, начинается утро знаменитого книжного развала. Солидные золотистые тома в европейских виньетках занимают почетное место на полках и лотках, книги по дешевле громоздятся в картонных коробках, все прочее – без имени и почти без цены – брошено на циновки возле прилавков. Среди этого мусора цивилизаций, почти под самой растрескавшейся от возраста непочтительной пятой продавца, шуршат и перелистываются на иссушающем солнце книги, набранные кириллицей, и смуглые бумаги, содержание и значение которых старому египтянину-продавцу не понятны и в общем-то неинтересны. Они уже давно приговорены им к медленному и мучительному увяданию. Откуда было ему знать, что пятой своей он попирал семейный архив Генерального консула в Иерусалиме, видного русского дипломата и белоэмигранта Алексея Федоровича Круглова и частицы некогда большой библиотеки, принадлежавшей его детям. Попали они к нему из «Русской богадельни» по соседству, в которой тихим чередом уходили из жизни эмигранты первой волны, а их архивы рассеивались, распылялись, сгорали под пламенным солнцем чужбины. Лишь случайно, каким-то почти волшебным образом, эти бумаги заметил любознательный российский офицер, совершавший променад по старому книжному базару. Так архив попал в Москву, а затем оказался у автора этих строк, в Петербурге, откуда он начал свое путешествие почти сто лет назад. Пухлые желтые конверты, туго набитые письмами, фотографиями, донесениями, визитками, всевозможными дипломами и «бреве», приоткрыли многие неизвестные страницы жизни видного дипломата и его семьи.

Ноябрь-Декабрь 1920 г.

Ниже публикуется глава из известной книги С.П. Мельгунова «Красный террор в России», изданной в 1923 году в Берлине и тотчас же получившей большой резонанс за рубежом. Книга Мельгунова была опубликована и в России, в 1990 г.  (Текст главы нами подвергся легкому редактированию.)
Сергей Петрович Мельгунов (1879-1956), общественный деятель, издатель, историк и публицист, был одним  из основателей партии народных социалистов, непримиримый враг большевиков. С 1918 года, он несколько раз подвергался арестам и был выслан из Советской России в 1922 г. Мельгунов жил затем сперва в Берлине, а в 1926 году обосновался в Париже, где редактировал несколько журналов и написал ряд ценных книг об истории России в период революции и гражданской войны. С 1946 по 1956 г., Мельгунов возглавлял политическое движение Союз борьбы за свободу России.
Н.Р.