Оставив 8 января 1920 Ростов-на-Дону, отступающие белые части укрепились в Батайске, на левом берегу Дона, отражая все попытки противника их выбить с позиций. 20 февраля Добровольческому корпусу ген. Кутепова удалось вновь занять Ростов, но 23-го белым пришлось выйти из города, во избежание преграждения им пути на юг оттеснившей донцов красной конницей Буденного. Силы ген. Деникина, а также многочисленные гражданские беженцы, уходили в направлении к Новороссийску, в надежде на эвакуацию за границу или в Крым, оставшийся под властью белых. Значительная часть вооруженных частей ген. Деникина потеряла боевой дух. Почти единственный, Добровольческий корпус Кутепова отходил в боевом порядке. Его арьергард состоял из 1-го Дроздовского полка под командованием полковника А.В. Туркула, прикрывавшего отступление белых частей.
Все силы еще действительно под командованием ген. Деникина (Добровольческий корпус, два донских корпуса и кубанская дивизия) сконцентрировались 24 марта 1920 у станции Крымская, в 50 км от Новороссийска. Деникин назначил Кутепова начальником защиты порта. Его части должны были задерживать противника и обеспечить эвакуацию в порядке военных чинов и беженцев. Но в городе, в котором ничего подготовлено не было, умножались беспорядки и грабежи. Попавшие на корабли гражданские беженцы эвакуировалось за границу. Удалось обеспечить переброску в Крым, оставив в порту коней и артиллерию, большинства чинов Добровольческого корпуса, а также части сильно поредевших донских и кубанских дивизий. Последние судна покинули Новороссийск 27 марта 1920.
Не нашедшие себе места на кораблях добровольцы и казаки ушли вдоль побережья в сторону Грузии. Позже удалось переправить в Крым большинство из отступивших из Новороссийска пешим ходом.
Ниже публикуется отрывок из биографического труда, посвященного ген. Кутепову. Его автор, поручик Михаил Александрович Критский (1882-1969), окончил юридический факультет Московского университета. Он служил добровольцем в Первую мировую и Гражданскую войну (в артиллерии). Во ВСЮР и Русской Армии 1919–1920 Критский – в штабе Главнокомандующего до эвакуации Крыма. Галлиполиец, затем – в Югославии. Позже он поселился во Франции, служил а аппарате РОВС при генералах Кутепове и Миллере. Активный летописец Белого движения, составитель книги «Корниловский ударный полк» (Париж, 1936), журналист и общественный деятель. Умер 3 сен. 1969 в Медоне (Франция).
Николай Росс
М. Критский. «Александр Павлович Кутепов (биографический очерк)». // Генерал Кутепов. Сборник статей. Издание Комитета имени генерала Кутепова. Париж, 1934. С. 108-111.
В начале февраля генерал Кутепов отдал приказ перейти в наступление самому Добровольческому корпусу. Господствующие высоты были у большевиков, стоял жестокий мороз при сильном ветре. Несмотря на это, добровольцы в ночь на 7-ое февраля форсировали Дон, разбили советские войска и взяли Ростов. Красные опять понесли огромные потери, одних пленных было взято у них около 6 тысяч. Но развивать этот успех добровольцам было уже не с кем. Буденный в это время предпринял глубокий обход, сломил сопротивляемость донцов и вышел в глубокий тыл Добровольческому корпусу. Добровольцы безо всякого давления на фронте, по приказу, покинули Ростов и стали отходить.
Войска могли удержаться на реке Кубани – естественном водном рубеже, но у казаков наступил полный паралич воли к сопротивлению, они не выполняли ни одной директивы Главного командования. Кубанское и Терское войско потеряло всякую связь со Ставкой и уходило через горы на Черноморское побережье. Донцы, не оказывая никакого сопротивления красным, неудержимо катились к Новороссийску. Вперемежку с войсками шли тысячные толпы мирного населения. Спасался от большевиков и почти весь калмыцкий народ.
Ни управлять, ни распоряжаться всей этой людской массой было уже немыслимо, только Добровольческий корпус генерала Кутепова шел, как римский легион, среди полчищ варваров. Арьергард прикрывал полковник Туркул. Конные массы противника окружали дроздовцев. Полковник Туркул сворачивал свой полк в каре, и под звуки оркестра дроздовцы бросались в контратаку и прорывали противника.
Неудержимая лавина казаков и беженцев затапливала весь тыл и все пути отхода Добровольческого корпуса. Катастрофа при эвакуации Новороссийска становилась очевидной. Транспортных судов было мало. Создавалась угроза самому бытию добровольцев.
28-го февраля генерал Кутепов, в полном согласии со строевыми начальниками, послал генералу Деникину телеграмму, в которой он указывал, что создавшаяся обстановка «повелительно требует принятия немедленных и решительных мер для сохранения и спасения офицерских кадров Добровольческого корпуса и всех бойцов за идеи Добровольческой армии». Далее, в этой телеграмме генерал Кутепов указывал, какие, по его мнению, следует принять меры.
Во всей форме такого обращения к своему Главнокомандующему генерал Деникин усмотрел недоверие к себе со стороны добровольцев, и в этот день бесповоротно решил оставить свой пост после эвакуации армии в Крым.
К 12-му марта Добровольческий корпус подошел к Новороссийску. Около города, вдоль железнодорожного полотна, под откосами лежали грудами сброшенные поездные составы. Дороги были забиты повозками, орудиями. Улицы Новороссийска гудели взбудораженным народом. На берегу моря метались люди. Между ними бродили кони. Казаки расседлывали и разнуздывали своих боевых товарищей и, тихонько ударяя по крупу, отгоняли их прочь от себя. Но кони возвращались и покорно шли по пятам своих хозяев, даже бросались за ними в море и плыли. Раздавались отдельные револьверные выстрелы – то кто-нибудь пристреливал своего коня, пуская ему пулю в ухо… С бесстрастными лицами, на корточках, сидели калмыки, как изваяния Будды.
Всю ночь шла погрузка войск на корабли. Громыхали взрываемые склады со снарядами, и полыхало багровое небо. Наступал рассвет. Нависли сизые тучи, плескалось свинцовое море. Мерно покачивался последний корабль. Вереницы людей с серыми лицами шли к нему по мосткам.
На середине мостков, прислонясь к перилам, стояло трое молодых людей в офицерских френчах, но без погонь. Их окружали конвойные с винтовками. То были приговоренные к смертной казни грабители. Вдруг поток людей на мостках остановился. Конвой отошел на несколько шагов от приговоренных, и вокруг них образовалась жуткая пустота. Во внезапно наступившей тишине разнеслись отдельные слова команды:
– По приговоренным… Шеренгой… Шеренга, пли!
Через несколько минут мимо распластанных трупов, по-прежнему молча, шли люди в серых шинелях с винтовками в руках.
Один за другим уплывали пароходы. Махая руками, подбегали к пристани отставшие и отбившиеся от своих частей. Число их ежеминутно росло. До отплывавших доносились крики и мольбы, прозвучали отдельные револьверные выстрелы. Большевики входили в город. По сбившимся на пристани застрекотал пулемет…
А. П. [Кутепов] с миноносца «Пылкий» сигнализировал английскому броненосцу «Император Индии» просьбу задержать своим огнем главные силы большевиков, подходивших к станции Тоннельной, чтобы миноносец успел погрузить всех оставшихся на пристани. На серой громаде, стоявшей на внешнем рейде, прозвучал боевой сигнал. Забегали матросы, повернулась огромная пушка и с ревом засверлила нависшие облака.
«Пылкий» несся к пристани и сотрясался от своих выстрелов. С обезумевшими глазами толпа бросилась к миноносцу.
– Брать в первую очередь раненых и сестер милосердия, – закричал А. П.
Упали сходни. Около них быстро выстроился конвой с револьверами в руках. С борта ощерились пулеметы. Толпа расступилась и пропустила раненых и женщин.
– Не напирать, не напирать! Грузиться в полном порядке, вещи бросать в воду! – раздавался резкий голос А. П.
Подошел командир миноносца и доложил, что миноносец перегружен. Больше нельзя взять ни одного человека. А. П. крикнул:
– Взятых на борт высажу на английский броненосец и сейчас же вернусь за остальными. Всех до одного возьму!
Когда миноносец в третий раз забирал последних людей на пристани, ясно были видны лица подбегавших большевиков, и пули уже непрерывно щелкались по миноносцу.