Автор — Анна Мельник-Боткина
февраль 2022 года.
Преамбула:
Евгений Сергеевич Боткин, военный врач, погиб в 1918 г. Он не принимал участия в Белом движении, не был в числе прибывших в Галлиполи в 1920 г. и не знал этого изгнания.
Однако, своей особой судьбой, будучи Лейб-Медиком Императорской семьи, он разделил страдания России, охваченной революцией и Гражданской войной.
Его решением было принять мученическую смерть со всеми членами Царской семьи, но не отступить от величайших ценностей глубоко верующего православного христианина и великого гражданина своей Родины-России.
- Биография
Детство и образование:
Евгений Сергеевич Боткин родился в Царском Селе 27 мая 1865 г. в многодетной семье известного русского врача-терапевта Сергея Петровича Боткина и его первой жены Анастасии Александровны Крыловой.
Сергей Петрович Боткин был одним из основоположников общественной и частной гигиены в современной российской медицины, создателем ей экспериментального направления. Он был лейб-медиком Российских императоров Александра II и Александра III. Также он способствовал организации первых в России Женских врачебных курсов, создал в Санкт-Петербурге систему думских врачей, оплачиваемых правительством, для оказания медицинской помощи бедным горожанам, и школьный санитарный надзор.
Сергей Петрович Боткин ввел в русскую медицину практику исследования тел после смерти, и создал первую в стране, экспериментальную физиологическую лаборатории.
Замечательная семья Боткиных дала России немало художников, имела семейные связи с поэтом Афанасием Фетом, коллекционером Павлом Третьяковым. Сергей Петрович был меломаном. Музыка для него была как «освежающая ванна». Играя на виолончели, вдуете с женой во время известных «Боткинских субботников», супруги собирали преподавателей Военно-медицинской академии, писателей, музыкантов, коллекционеров. Среди них были И. М. Сеченов, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Бородин, В. В. Стасов, Н. М. Якубович, М. А. Балакирев.
О Сергее Петрович, как об отце, писали: «Окруженный своими 12 детьми, в возрасте от 30 лет до годовалого ребенка…, представлялся истинным библейским патриархом; дети его обожали, несмотря на то что он умел поддерживать в семье большую дисциплину и слепое повиновение себе».
Мать Евгения Сергеевича, Анастасия Александровна, урождённая Крылова. О ней писали так: «…воспитана она была замечательно многосторонне и основательно: она была отличная музыканта и тонко понимала музыку, имела выработанный вкус и к произведениям русской французской и немецкой литературе и всеми этими языками владела в совершенстве. В довершении всего она была очень умна, остроумна, жива и чутка ко всему хорошему и доброму… И матерью она была самой образцовой в том отношении, что, страстно любя своих детей, умела сохранить необходимое педагогическое самообладание, внимательно и умно следила за их воспитанием».
Высокий уровень домашнего образования позволил Евгениею Сергеевичу в 1878 году поступить сразу в пятый класс Второй Санкт-Петербургской классической гимназии, где рано проявились его блестящие способности к естественным наукам. Уже в детстве проявлялись такие черты характера Евгения, как скромность, хорошие отношения с близкими и неприязнь к насилию. В юношеском возрасте он был либералом и вольнодумцем по своему внутреннему убеждению.
После окончания гимназии в 1882 году Евгений поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Затем, успешно сдав экзамены за первый курс, перешел на подготовительный курс Военно-медицинской академии, которую блестяще закончил, будучи «третьим по старшинству баллов в своем курсе»
Широкие возможности открывались для его медицинской карьеры, но он в возрасте 25 лет он пошел работать в Мариинскую больницу для бедных — там, где, по его словам, «есть грязь, боль и страдания».
Некоторое время Евгений Сергеевич оставался простым больничным врачом, показывая преданность делу и любовь к своим пациентам. Однако вскоре он стал преподавать на курсах в Военно-Медицинской академии, где читал цикл лекций, посвящённый медицинской этике, одну из основ которой составляет взаимоотношения врача и пациента.
В 1890 году Евгений Сергеевич за свой счет уехал в заграничную командировку с научными целями, где проходил стажировку в лучших европейских клиниках. В то время темой научного поиска Боткина были вопросы иммунологии, сущности процесса лейкоцитоза, защитных свойств форменных элементов крови.
Вернувшись в Россию, Евгений Сергеевич защитил докторскую диссертацию и вернулся в Мариинскую больницу в качестве интерна, также продолжил преподавание в Военно-Медицинской академии в должности приват-доцента.
Русско-японская война
С началом Русско-японской войны доктор Боткин добровольцем отправился на фронт, демонстрируя там свое мужество и талант организатора. Он был назначен заведующим медицинской части Маньчжурской армии, курируя госпиталь Святого Георгия и другие госпитали Красного Креста. Это был его первый опыт военно-полевой терапии, первое столкновение с жестокой реальностью.
Обращая внимание на дезорганизацию армии, он писал: «… целая масса наших бед есть только результат отсутствия у людей духовности, чувства долга, что мелкие расчеты становятся выше понятий об Отчизне, выше Бога…».
Евгений Сергеевич был не только превосходным профессионалом, а и глубоко преданным своему делу, искренним, отзывчивым, чутким человеком. Много раз он спасал людей, не колеблясь, мог заменить раненого фельдшера, держать в своей руке руку умирающего, заботился о благополучии выздоровевших.
Евгений Сергеевич «за отличие, оказанное в делах против японцев» был награжден орденами святого Владимира III и II степени с мечами, а также орденом Святой Анны II степени и Болгарским орденом «За гражданские заслуги».
После окончания войны, в 1908 г., Евгений Сергеевич выпустил книгу «Свет и тени русско-японской войны», составленную из писем к жене и дневниковых записей очевидца проигранной войны.
Лейб-Медик
В апреле 1908 г. Евгений Сергеевич назначается Лейб-Медиком Императорского двора и личным врачом Императорской семьи, по пожеланию Императрицы Александры Федоровны, прочитавшей мемуары доктора о Русско-японской войне. В них Императрица увидела в нем знающего, ответственного, великодушного и самоотверженного человека. А также, возможно, сыграли роль его работы по изучению крови. Все: Император, а также Великие княжны и цесаревич очень скоро всем сердцем к доктору привязались и относились к нему с полным доверием. Дети делали его невольным партнером в своих играх. Однако Евгений Сергеевич воспринимал свою функцию как «большое бремя, ответственность не только перед Императорской семьей, но и перед всей страной».
Здоровье Николая II было превосходным, но его супруга страдала от последствий дифтерии, перенесенной в юности. Главным же объектом тревог и врачебной заботы Евгения Сергеевича стал Цесаревич, 1904 г. рождения. Алексей страдал гемофилией, наследственным заболеванием нарушения свёртывания крови. Это приводило, к внутренним кровоизлияниям, от которых мальчик мог умереть. С ним доктор проводил большую часть своего времени, зачастую при угрожающих жизни приступах днями и ночами не отходя от постели больного Алексея. Он обеспечивал больному уход и относился к нему с любовью и сердечностью. Нежно, почти по-родственному относились к Евгению Сергеевичу и царские дети. Тронутый теплым вниманием доктора, маленький царевич написал ему однажды такую ласковую фразу: «Я люблю тебя всем сердцем».
Владея немецким языком, Евгений Сергеевич часто принимал участие в официальных ужинах и иногда располагался рядом с Великой княжной Ольгой, помогавшей ему познакомиться с международной жизнью. Евгений Боткин был далек от политики, оставаясь при этом пламенным патриотом. Он отрицательно относился к личности Распутина и избегал его общества.
Дни доктора Боткина были посвящены Императорской семье. Вечера он проводил вместе со своими студентами Военно-Медицинской академии либо выполнял свои обязанности, как член медицинских обществ, либо занимался благотворительной деятельностью. В 1909 г. его супруга Ольга Владимировна, к сожалению, покинула семью. Евгений Сергеевич согласился на развод, причем право опеки над детьми – Глебом, Татьяной, Дмитрием и Юрием, перешло ему. Он признал свою вину, хотя в разводе не был виноват, и в течение восьми лет сам себя не допускал к Таинству Святого Причащения.
Первая мировая Война
После начала Первой мировой войны члены семьи доктора Боткина не оказались в стороне ее тягот. Сам Евгений Сергеевич с Императрицей активно участвовал в организации госпиталей для раненых в царских дворцах, и даже размещал раненых в своем доме в Царском Селе. По ее просьбе доктор создал две больницы — одну в Ливадии и вторую в Ялте. Его единственная дочь, Татьяна, добровольно пошла работать сестрой-милосердии в госпиталь, организованном в Екатерининском дворце, а два старших сына, Георгий и Дмитрий, отправились на фронт. С передовой вернулся только один. Дмитрий, служивший хорунжием Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка на Западном фронте, погиб 3 декабря 1914 года. Руководимый им разъезд неожиданно попал во вражескую засаду. Оставшись один, Дмитрий отказался сдаться и был застрелен.
За эту геройскую смерть хорунжий Боткин посмертно был награжден орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4 степени. Государь лично передал эту награду отцу Дмитрия – Евгению Сергеевичу, со словами: «Я рассказал своим детям о героической смерти Вашего сына».
Евгений Сергеевич, глубоко переживающий смерть сына, написал в ноябре 1915 года своему брату следующие слова: «Не смотря на все, мы победим, в этом мы не сомневаемся ни минуты. Наш несравненный народ не жалеет себя, как солдаты, так и офицеры с воодушевлением идут на смерть и радостно умирают с мыслью, что умирают за Царя и Отечество. Что касается меня, то я рад, что имел такого сына, как
Мима, я счастлив и полон святого восхищения перед этим мальчиком, который без колебания и с вдохновением отдал свою жизнь за честь своего полка, своей Армии, своей Родины».
Второй старший сын, Георгий, на войне был тяжело ранен.
Служба доктора Боткина не ограничивалась лишь тщательным и скрупулезным слежением за здоровьем и лечением всех членов царской фамилии. Он также продолжал активно участвовать в деятельности Красного Креста. По просьбе Императрицы Александры Федоровны он организовал санитарный поезд для перевозки раненых бойцов в Крым и в течение всего военного времени инспектировал крымские госпитали.
Доктор Боткин всегда старался облегчить физические страдания своих пациентов, он не только их лечил, но и духовно поддерживал, укреплял.
Отречение Николая II — ссылка и казнь
После февральского переворота 1917 г. императорская семья была заключена в Александровском дворце Царского Села. Всем слугам и помощникам предложили по желанию покинуть узников. Но доктор Боткин остался с пациентами. Дети один за другим слегли, заболев корью.
Собственные дети Евгения Сергеевича, Глеб и Татьяна, остановились в Царском Селe у своих друзей. Глеб имел право навещать отца и каждый день писал ему.
Доктор Боткин не пожелал покинуть царскую семью и, когда ее было решено отправить в Тобольск, он пытался убедить Александра Керенского, председателя Временного правительства, что по состоянию здоровья Александру с детьми нужно отправить в Крым, а не в сибирскую ссылку. Но все попытки были безуспешны.
В августе 1917 г. Царская семья была сослана в Тобольск. Глебу и Татьяне разрешили сопровождать отца, и все трое жили в двух комнатах дома Корниловых, расположенного напротив бывшей губернаторской резиденции, где прописалась царская семья.
В Тобольске Евгений Сергеевич открыл бесплатную медицинскую практику для местных жителей. В апреле 1918 г. вместе с царской семьей доктора Боткина перевезли из Тобольска в Екатеринбург. В тот момент была еще возможность покинуть царскую семью, но медик их не оставил.
Он ратовал за улучшение питания и более комфортные условия жизни заключенных. Он жаловался коменданту на жестокое обращение охранников с семьей. Его просьба разрешить семье гулять по двору час в день была удовлетворена. По словам Глеба, отец описывал тяжелые условия содержания заключенных, особенно царской семьи, постоянно подвергающейся унижениям.
26 апреля 1918 г. Глеб получил письмо от отца, в котором сообщалось, что царская семья будет перевезена в Екатеринбург и помещена под домашний арест в Ипатьевском доме. Детям доктора Боткина не разрешено было последовать за отцом.
В Екатеринбурге Доктор Боткин быстро завоевал доверие солдат охраны, предлагая им медицинскую помощь. Он также просил о прогулках для заключенных, прилагал все усилия, чтобы облегчить царской семье режим содержания. Через него проходили переговоры с охранниками и представителями исполнительного комитета Урала.
В эти дни Евгений Сергеевич писал: «Только молитва и горячая безграничная надежда на благодать Божью нас поддерживает».
Евгений Сергеевич знал о предстоящей казни, большевики предложили ему покинуть царскую семью, пообещав работу и защиту.
Доктор любезно поблагодарил и отказался такими словами: «Но видите ли, я дал Царю мое честное слово оставаться при нем до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить Наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью. Вы все же должны это понять…» — рассказывает в своих воспоминаниях Иоганн Мейер, бывший плененный австрийский солдат, вступивший в ряды большевиков…
В ночь с 16 на 17 июля 1918 г. жителей дома разбудил комендант И. Юровский, который под предлогом перевода их в безопасное место отдал приказ охранникам спуститься всех в подвал. Там он объявил о решении Уральского Cовета казнить царскую семью, и это решение было немедленно выполнено.
Той ночью вместе с царём Николаем II и его семьей в подвале Ипатьевского дома были также расстреляны доктор Боткин, камеристка Анна Степановна Демидова, камердинер Алоизий Егорович Трупп и повар Иван Михайлович Харитонов.
Как рапортовал комендант «Дома особого назначения» Яков Юровский, доктор Боткин умер не сразу. Тремя пулями он был ранен солдатами, а четвертой добит рапортующим.
Евгений Сергеевич принял мученическую смерть, оставаясь верным данному императору честному слову, врачебному долгу и своим венценосным пациентам.
На месте расстрела был воздвигнут Храм-памятник на Крови во имя Всех святых, в земле Российской просиявших. Захоронения же жестоко убиенные ждали до июля 1998 г.
3 июля 1918 г., за несколько дней до страшной трагедии в доме Ипатьевых, Евгений Сергеевич Боткин пишет письмо, адресованное брату Александру. Он редактирует его постепенно, до самого дня своей гибели. Это письмо объясняет, почему доктор решил сопровождать царскую семью в ссылку и разделить ее трагическую судьбу, оставив своих собственных детей сиротами. Оно также показывает, насколько хорошо доктор знал о своей предстоящей смерти.
26 июня / 9 июля 1918
«Дорогой мой, добрый друг Саша, делаю последнюю попытку писания настоящего письма, — по крайней мере, отсюда, — хотя эта оговорка, по-моему, совершенно излишняя: не думаю, чтобы мне суждено было когда-нибудь откуда-нибудь еще писать, — мое добровольное заточение здесь настолько же временем не ограничено, насколько ограничено мое земное существование. В сущности, я умер, — умер для своих детей, для друзей, для дела… Я умер, но еще не похоронен, или заживо погребен, — как хочешь: последствия почти тождественны. <…> …У детей моих может быть еще надежда, что мы с ними еще свидимся когда-нибудь и в этой жизни… но я лично этой надеждой себя не балую, иллюзиями не убаюкиваюсь и неприкрашенной действительности смотрю прямо в глаза. <…>
Ты видишь, дорогой мой, что я духом бодр, несмотря на испытанные страдания, и бодр настолько, что приготовился выносить их в течение целых долгих лет… Меня поддерживает убеждение, что «претерпевший до конца, тот и спасется. <…> ……Я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести Ему в жертву своего единственного сына. И я твердо верю, что так же, как Бог спас тогда Исаака, Он спасет теперь и моих детей и Сам будет им Отцом. Но т. к. я не знаю, в чем положит Он их спасение, и могу узнать об этом только с того света, то мои эгоистические страдания, которые я тебе описал, от этого, разумеется, по слабости моей человеческой, не теряют своей мучительной остроты. Но Иов больше терпел, и мой покойный Митя мне всегда о нем напоминал, когда боялся, что я, лишившись их, своих деток, могу не выдержать. Нет, видимо, я все могу выдержать, что Господу Богу угодно будет мне ниспослать…»
Это незаконченное письмо было найдено в личных вещах доктора.
- Канонизация
Синодальная комиссия по канонизации святых признала возможность общецерковного прославления страстотерпца праведного Евгения врача (Боткина), принявшего страдания вместе с царской семьей в Ипатьевском доме (†1918, память 4 / 17 июля),
Рассмотрев его жизнеописание и материалы об его страданиях, Комиссия не нашла препятствий к его общецерковному прославлению — учитывая, что его почитание распространено гораздо шире, чем это принято считать в отношении местночтимых святых.
Решение 2016 г. дополняет другое, ранее принятое, решение: в 1981 г. Евгений Сергеевич Боткин был канонизирован Русской зарубежной церковью как новомученик.
Я была очень рада принять участие в работе по подготовке материалов для канонизации, и сегодня я могу рассказать о том, почему я на это решилась.
В отличие от мученичества как страдания при попытках гонителей заставить отречься от веры в Бога, подвиг страстотерпчества — это страдание за верность христианским заповедям. Евгений Сергеевич Боткин, принял смерть как страстотерпец, убиенный за верность православным и профессиональным убеждениям. Он принадлежал к тем врачам, для которых христианская готовность принести себя в жертву была естественным проявлением понимания смысла жизни и исполнением профессионального долга перед своими пациентами и отечеством. Как Страстотерпец, он проявил покорность воле Божьей, и показал полное отсутствие гнева на своих убийц.
Ему потребовалось много мужества, чтобы оставить детей одних, расстаться с жизнью (в возрасте 53 лет).
Я начала знакомиться с документами, совершать поездки в Россию, и выделила важные для канонизации элементы:
— Доктору Евгению Боткину молилось много людей, прочитавших его сочинения. Молящиеся рассказали мне, что обращались к нему, еще до его канонизации.
— Смирение и гуманизм доктора были очевидны, и, можно было видеть, как Бог ведет его по жизни, помогая справиться с испытаниями (его выбор лечить бедных, потеря первого ребенка, еще совсем младенца, гибель старшего сына в 1914 г., …)
— О высокой духовности доктора Боткина было известно, поэтому сёстры Ново-Тихвинского женского монастыря города Екатеринбурга в 2013 г. ответили мне так:
«Мы были очень рады получить Ваше письмо, поскольку мы тоже с глубоким благоговением чтим память Евгения Сергеевича Боткина. Для нас его жизнь – это пример величия духа, твердости в вере и любви к ближним. И мы единодушны с Вами в том, что необходимо сохранить память об этом человеке, чтобы многие люди, вдохновляясь его примером, укреплялись в вере и любви. »
Во время V Всероссийского съезда православных врачей, который проходил с 1 по 3 октября 2015 г. епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон открыл на главном корпусе Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге мемориальную доску в память о лейб-медике Боткине и отметил, что лично не сомневается в его праведности.
«Хотелось бы, чтобы эта канонизация состоялась, потому что очень многие верующие люди, священники, ведущие врачи и академики считают, что Евгений Сергеевич – святой человек», – сказал председатель Синодального отдела по благотворительности и социальному служению.
Главный терапевт РФ, академик РАМН Александр Чучалин также выступил за канонизацию врача-мученика: «Я убежден, что врач, отказавшийся уйти из царской семьи в момент, когда судьба ее была уже решена, и продемонстрировавший верность врачебному долгу, должен быть канонизирован».
Также важно отметить, что Евгений Боткин является современным святым. Это не только пример для медицинского мира, но и для отношений в семье, на работе, в дружбе.
Вот почему в молитве святому Евгению Боткину содержатся такие духовно-нравственные ценности, как:
- хороший врач и чудотворец,
- верный друг,
- великодушный и милосердный, врач бедных и обездоленных.
Молитва праведному Евгению Боткину, страстотерпцу
Святый славный исповедниче и страстотерпче Евгение! Веруем и уповаем, яко страданьми и богоугодною жизнию твоею стяжавый велию милость и дерзновение у Господа Бога, не забыл еси достояния твоего земнаго, отечества нашего, в немже обуреваеми есмы, почитателие твои, многими напастьми вражиими и страстьми житейскими.
Темже просим тя: молитвами и предстательством твоим умоли Господа нашего Иисуса Христа, да избавит нас от всяких бед и злых обстояний, от всяких недугов и болезней и от всех врагов, видимых и невидимых.
О, великий угодниче Божий! Воздохни о нас, грешных, ко Владыце всяческих, да простит нам вся согрешения наша и низпослет на ны благодать Всесвятаго Духа, да преставше всякаго сквернодейства, прочее время живота нашего во всяком благочестии и чистоте поживем и, тако благоугодивше Господу, сподобимся жизни вечноблаженныя, поюще и воспевающе превеликое милосердие Божие и твое милостивое предстательство за нас у Престола Божия во веки веков. Аминь.
- Личные размышления
Наша семья, та ее часть, что эмигрировала во Францию, официально решила не возвращаться в Россию, пока не будет похоронен Евгений Боткин.
В возрасте тринадцати лет, когда бабушка Татьяна подарила мне cвой крестильный крест, купленный ей отцом Евгением Боткиным, я начала задумываться над тем, насколько глубокое значение имеет для меня принадлежность к этой семье и совершенных моим прадедом деяний.
Мне было грустно осознавать, что найденные останки, погибших в доме Ипатьева, до сих пор находятся в бюро судебно-медицинской экспертизы города Екатеринбург, оставаясь неопознанными и без молитвы об упокоении убиенных страдальцев. Мы знали, что расследование по установлению личности погибших ведется. И я настойчиво подталкивала отца к тому, чтобы возобновновить обсуждение вопроса о поиске способа похоронить прадеда, по крайней мере, его одного, потому что по своим физическим особенностям он был идентифицирован. Для захоронения предлагался город на Урале, а также рассматривался поселок и во Франции.
7 июля 1998 года состоялось погребение всех, погибших в доме Ипатьева мучеников вместе, в Соборе Святых Петра и Павла на территории Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. Это было хорошим ответом на верность царской семье. Это стало возможно благодаря решению правительства Президента России Ельцина и разрешения семьи Романовых.
Какое глубокое удовлетворение, большую честь и долг перед светлой памятью жестоко убиенных я испытывала, сопровождая траурную церемонию захоронения останков семьи последнего российского императора и его приближенных, разделивших с ним трагическую участь.
Перед церемонией, стоя на трибуне, установленной в центре собора, где собралось около двух сотен гостей, в том числе 60 членов семьи Романовых Президент России Борис Ельцин, выступая, попросил прощения и призвал к гражданскому примирению.
«… Сегодня для России исторический день. 80 лет минуло со дня убийства последнего российского императора и членов его семьи. Долгие годы мы замалчивали это чудовищное преступление. Но надо сказать правду: расправа в Екатеринбурге стала одной из самых постыдных страниц в нашей истории. Предавая земле останки невинно убиенных, мы хотим искупить грехи своих предков. Виновны те, кто совершил это злодеяние, и те, кто его десятилетиями оправдывал. Виновны все мы. Нельзя лгать себе, объясняя бессмысленную жестокость политическими целями. Расстрел семьи Романовых — результат непримиримого раскола в российском обществе на своих и чужих, его последствия сказываются и поныне…».
Говоря о погребении, как об «актe человеческой справедливости», глава государства хотел видеть в этом «символ единства народа, искупление общих ошибок». Он заключил: «Мы должны завершить этот век, ставший для России кровью и произволом, покаянием и примирением, независимо от политических взглядов или религиозной и этнической принадлежности».
Ипатьевский дом был снесён, а на месте страданий возведен храм, где регулярно проводится церковная служба. Он является местом паломничества для православных христиан.
28 декабря 2000 года по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и решению Священного Синода на месте уничтожения останков членов Царской семьи был учрежден мужской монастырь святых Царственных страстотерпцев.
Ежегодно 16–17 июля паломники съезжаются на Уральскую землю на «Царские дни», чтобы своим участием в Божественной литургии и Крестном ходе на Ганину яму, почтить память об убиенных в Ипатьевском доме в 1918 году. И с каждым годом количество паломников все увеличивается.
Наблюдая за происходящим и участвуя во всем этом, я испытывала чувство умиротворения. Но я также понимаю, что это связано с уникальной судьбой моего прадеда и, что это не устраняет всех страданий славянских народов на протяжении XX века. Но разве долг перед памятью, которой я живу, не в том, чтобы построить мост между поколениями, чтобы передать и разделить наши главные ценности?
8 июня 2009 года Генеральная прокуратура Российской Федерации реабилитировала Евгения Сергеевича Боткина, постфактум. «Все эти лица стали жертвами репрессий в виде ареста, депортации и были подвергнуты надзору со стороны органов КГБ без каких-либо оснований».
В июле 2018 года в Екатеринбурге в преддверии 100-летия гибели Романовых именем Евгения Боткина назвали бульвар, прилегающий к корпусам Уральского государственного медицинского университета.
К тому времени мои поездки в Россию благодаря Военно-медицинской академии и Красному кресту Санкт-Петербурга стали чаще.
Еще до канонизации возник круглый стол, на котором обсуждались проекты присвоения больницам и улицам имени Евгения Боткина.
Наконец, решение о канонизации Русской православной церковью в 2016 году привел пример щедрого и современного врача, хорошего семьянина и верного друга.
Сестры Ново-Тихвинского монастыря города Екатеринбурга были серьезно заняты cохранением памяти о Евгении Сергеевиче. Работа с ними над проектом о канонизации доктора Боткина дала мне силы и надежду.
Были написаны великолепные иконы. Церкви носят имя святого Евгения Боткина, в Москве и Первоуральске. Реализуется проект домовой часовни при Санкт-Петербургской Военно-медицинской академии. Больница № 57 носит имя Боткина.
Девиз рода Боткиных «Верою, верностью, трудом« — Евгений Сергеевич с честью исполнил.
Анна Мельник-Боткина
Правнучка святого врача Евгения Боткина,
почётный член Союза потомков галлиполийцев.
Читать и смотреть:
Святой праведный врач Евгений Боткин
Святой доктор Боткин
- Ковалевская О. Т. — С Царём и За Царя. Мученический венец Царских слуг — Москва: Русский Хронографъ, 2008. — 416 с. — ISBN 5-85134-121-1.
- Верный Богу и Царю. Житие святого страстотерпца Евгения Боткина — Ново-Тихвинский женский монастырь — 2018. — 496 с. -ISBN 978-5-94512-125-6.
- Царский лейб-медик. Жизнь и подвиг Евгения Боткина. — СПб.: Царское Дело, 2010. — 536 с. ISBN 5-91102-023-8.
Благодарность:
Я с благодарностью думаю обо всех тех, кто рассказывал нам о нашей семье в России, смог сохранить о ней память, кто принимал нас и помогал в деле канонизации доктора Боткина. Я надеюсь, что никого не забыла:
Профессора и врачи Военно-Медицинской Академии в Санкт-Петербурге,
Члены Санкт-Петербургского Красного Креста,
Митрополит Казанский и Татарстанский Кирилл (ранее Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский)
Игуменья Домника и сестры Ново-Тихвинского монастыря в Екатеринбурге,
Директор, хранитель и работники Музея Рериха в Санкт-Петербурге,
И особенно: моя бабушка Татьяна, отец Константин, мои сыновья Петр и Георгий, Протоиерей Константин, Ольга Тимофеевна Ковалевская и все мои друзья с «круглого стола», которые меня поддерживали.
ПС:
Утвержден в Россий орден святого Евгения.
На удостоверении написано:
«Бог помог мне оказаться полезным» (Е. С. БОТКИН)
Медаль имени святого Евгения Боткина вручается за дела христианского милосердия и самоотверженной работы на благо больных и страждущих.
Медалью награждает Отдел по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви.