Автор ниже опубликованного доклада, поручик Аркадий Федотович Слизкой (1892-1974), окончил юридический факультет С.-Петербургского университета, участвовал в Первом кубанском походе и продолжал борьбу до конца на Юге России. После Галлиполи. он перебрался во Францию, был рабочим в парижской мастерской. Долголетний член правления Союза первопоходников, активный участник общественной и военной жизни русского зарубежья, член Союза русских писателей и журналистов, Аркадий Слизкой публиковался в различных эмигрантских изданиях. После Второй Мировой войны он был активным сотрудником газеты «Русская Мысль».
Примечание. В основе доклада Аркадия Слизкого лежит понятие о «национальной» России. В наше время слово «национальный» воспринимается неоднозначно. К нему порой примешиваются, памятуя идеологию национал-социализма, отголоски расизма. Или оно воспринается в чисто этническом разрезе. Но для белых добровольцев, а затем и для белой эмиграции, это слово звучало совсем иначе. Сочетание «национальная Россия» противополагалось антинациональному большевизму, для которого конечной целью была мировая революция и уничтожение исторических основ отдельных стран – наций. В эмиграции, многие общественные организации стоявшие на основах христианской морали и ценностей исторической России включали в свое наименование слово «национальный» (например «Русский национальный союз участников войны», «Национально-трудовой союз» или «Национальная организация витязей»), а потеря подрастающими поколениями русского языка и русской культуры характеризовалось как «денационализация».
Николай Росс
Иделогия Белого движения
Доклад в «Устной газете» Общества галлиполийцев в Париже,
прочитанный в ноябре 1972 года
Пятьдесят лет, отделяющие нас от эпохи Гражданской войны, – срок для жизни одного поколения людей очень большой. Даже если бы мы жили в нормальное время, если бы не было в этот период времени ни войн, ни революций, всё бы вокруг нас и в нас самих должно было измениться. Что же можно сказать теперь о таких людях, как мы, судьба кторых сложилась не совсем нормально? Прожили мы лучшие годы своей жизни вне Родины, в условиях тяжких, безнадежных и безрадостных. Конечно, кроме того, что мы все постарели (что вполне естественно), были и среди нас, белых воинов, случаи душевного упадка и физического изнеможения. Таких случаев не могло не быть, и об этом придется сказать ниже…
Но все же у большинства участников Белого движения, в их душах, в их нравственных обликах осталось нечто такое, что не изменилось до сих пор и, вероятно, никогда не изменится. Порождено это «нечто» не нами, корни его уходят глубоко во мрак веков, и искоренить его не в силах ни время, ни бурный ход событий. Результатом этого «нечто» явилось не только наше инстинктивное отталкивание от большевизма, но и те причины, которые заставили нас взяться за оружие.
Произошло это потому, что мы сами и предки наши родились и выросли в традициях христианской культуры, христианской морали, в христианском государстве, в окружении христианского общества. Все сказанное выше, конечно, не имеет прямого отношения ни к нашим религиозным убеждениям, ни к нашей привязанности к церковным обрядам, ни к нашим политическим убеждениям. Как бы мы не относились к нашей русской дореволюционной власти, мы должны признать, что ничего ненормального и особенного в ее достоинствах и недостатках не было: была Россия государством правовым в общеевропейском смысле этого слова, ее законы охраняли жизнь, свободу, неприкосновенность и благосостояние ее граждан. Все это, а также и нравственно-христианскую атмосферу, в которой мы выросли и которую охраняли наши законы, мы считали вполне естественным и нормальным, и поэтому крушение нашей государственности восприняли, как нечто недопустимое и преступное…
В те далекие времена, когда на Дону начала формироваться Добровольческая армия, мы еще не могли осознать всей аморальной глубины большевистской скверны. Нас главным образом волновали и возмущали события внешние, политические: революция, сорвавшая несомненную победу над австро-германцами, Брест-Литовский мир, преследование офицеров. Но эти «внешние» и, как казалось, временные события задели в наших душах нечто более глубокое и вечное: мы смутно начали чувствовать, что большевизм умышленно стремится к попранию русской национальной идеи и всех основ, на которых эта идея веками зиждилась. Тогда и настал момент, в который зародилась идея защиты национальной России. Добровольцы не верили в то, что чувство национальности окончательно умерло в душе русского народа. Добровольцы верили в окончательное торжество русской национальной идеи, и борьба за воссоздание национального русского государства была ими воспринята как стимул, придавший Белому движению его «душу», т.е. давший ему цель и смысл…
«Светоч», о котором говорил когда-то в Новочеркасске ген. Алексеев, был зажжен в начале формирования Добровольческой армии, он сделался символом Белого движения, он светил тем, кто боролся, борется и будет бороться за воссоздание национального российского государства. После захвата власти большевиками, Гражданская война сделалась неизбежным его следствием для людей, веривших в воссоздание национальной России. Все сжалось и умолкло перед большевистским террором, уничтожавшим всех инакомыслящих. Только небольшая кучка военной и учащейся молодежи откликнулась на призыв ген. Алексеева, Корнилова и Деникина. Только крошечная Добровольческая армия имела мужество взять под свою защиту трехцветный русский флаг – символ русской национальной государственности…
Для доброволцев, идея борьбы за национальную Россию всегда была и будет насыщена глубоким содержанием. В ней не было и быть не могло ничего «реакционного»: даже в те времена, когда создавалась Добровольческая армия, уже было ясно, что возврат к старому был невозможен, что история не повторяется и что идея воссоздания русской, вернее российской государственности может быть приемлема для народов, населяющих территорию бывшей Российской империи, только при условии признания лозунга о «непредрешенчестве», за что эмигрантские мудрецы различных политических толков упрекали и до сих пор упрекают командование Добровольческой армии. Предопределять будущую форму правления национальной России добровольцы не имели права: это дело самого народа. Добровольцы стремились только освободить страну от насильственного и обманного закрепощения, созданного международными проходимцами, и дать народу возможность после водворения внешнего порядка спокойно заняться определением своей судьбы. Всякое навязывание своих политичекских симпатий и взглядов со стороны командования считалось тактически недопустимым, т.к. неизбежно вызывало бы расслоение антибольшевистских сил. Идею борьбы за освобождение России от большевиков и воссоздания российского национального государства добровольцы восприняли с энтузиазмом и честно выполнили свой долг, усеяв братскими могилами широкие степи Юга России.
Кончилась Гражданская война, ушли добровольцы и унесли с собой «светоч», зажженный ген. Алексеевым. Верят добровольцы в возрождение России и знают, что есть теперь и за железным занавесом люди, познавшие всю лживость советских обещаний… Идея, рожденная в огне Гражданской войны и крещенная в крови наших братьев по оружию умереть не может. Она живет в сердцах русских людей и является целью и смыслом жизни тех, кто жаждет воссоздания национальной России…
Из крови, пролитой в боях,
Из праха обращенных в прах,
Из мук казненных поколений,
Из душ, крестившихся в крови,
Из преступлений, исступлений –
Возникнет праведная Русь.
Я за нее одну молюсь
И верю замыслам предвечным:
Ее куют ударом мечным,
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.
Прошло много десятилетий. Очень многое изменилось вокруг нас, очень много неприятного пришлось нам пережить, очень много горечи скопилось в наших душах… На чужбине – как уже было сказано в начале этой заметки – некоторые наши соратники, уставшие от непосильного труда и потерявшие надежду вновь увидеть Родину, ушли в быт, опустились, потеряли вкус к общественной и политической работе, не смогли сохранить волю к сопротивлению и твердую веру в правоту своего дела.
Не лучшая участь постигла и другую, более активную часть русской эмиграции: я имею в виду не только тех, которые прельстлись соблазнами очень сомнительного «активизма», но и тех, которые стали на путь лукавого и продажного «патриотизма»: первые забыли то, что эмигрантский «активизм» обычно ищет опору в содружестве с далеко не бескорыстными иностранными «союзниками», а вторые решили не замечать, что «патриотизм», замаскированный погонами и орденами, пока существует в России советская власть всегда будет только советским и всегда будет укреплять и защищать только советскую власть…
Вся наша надежда и вся наша вера в возрождение России должна опираться только на русский народ, т.к. только он один может сам избавить себя от коммунистического гнета, а мы всеми нашими силами и возможностями должны этому помочь. Это все, что судьба оставила на нашу долю. Не для утешения и не для умиротворения наших изболевших сердец утверждаю: антисовестское и антикоммунистическое движение в советской России растет и крепнет, и в сознании подсоветских людей постепенно выковывается та идея, за которую проливали кровь белые воины. Антисоветское движение всех видов и оттенков начато и движется детьми и внуками тех людей, которые в свое время создавали коммунизм и которые были нашими лютыми врагами. Во всем этом нет ничего парадоксального: это только признак того, что подсоветский народ изжил тот страшный недуг, которым был болен полстолетия…
В начале эмиграции ген. Деникин писал: «Когда над бедной нашей страной почиет мир и всепрощающее время обратит кровавую быль в далекое прошлое, вспомнит русский народ тех, кто первыми поднялись на защиту России от красной опасности»…
Вспомнят ли? Возможно, что вспомнят, но скорее всего не вспомнят. Не любят люди вспоминать заблуждения своих предков… А что касается «беспристрастной» истории, то мы за прошедшие полвека достаточно насмотрелись, как пишется эта история и на Западе и в СССР…
Люди есть люди! Да и умирали добровольцы в свое время, не думая о будущей благодарности потомков. Умирали они за Россию!
Аркадий Слизской
«Русская Мысль» № 3025, 14 ноября 1974.
*****
Ниже приводится письмо, пришедшее из России в редакцию журнала «Посев» и затем опублкованное в газете «Русская Мысль» (№ 3495, 15 декабря 1983). Это обращение, написанное десять лет после доклада А. Слизкого в Обществе галлиполийцев, – как бы прямой отклик на него. Автор настоящих строк горячо благодарит судьбу за то, что ему посчастливилось прочитать письмо этого молодого москвича в Доме Белого воина (на ул. Мериме), на одном из последних собраний Общества галлиполийцев в Париже. Запомнилось сильное впечатление произведенное чтением письма «оттуда» на собравшихся престарелых участников Белого движения, и особенно отклик на услышанное подполковника Марковского полка Василия Ефимовича Павлова (1896-1989) – одного из присутствующих старших начальников.
Н. Р.
«Открытое письмо участникам белогвардейского движения»
Я не уверен, что это письмо успеет дойти. Все меньше вас остается в живых. Но я шлю его, может быть, вопреки здравому смыслу, в одной только надежде еще хоть кого-нибудь застать.
Мне 22 года, и я живу в Москве, здесь же и родился. Как и все мои сверстники, я с детсва слышал, как героическая Красная армия разбила белогвардейцев и принесла народу свободу. Как и все, я в это верил. Так уж нас воспитывают: на героизме красных и подлости белых. Однако, последнее время странные вещи творятся на свете. В среде моих друзей привычные ценности сдвинулись. В наших разговорах, в песнях, которые мы поем, не красные выглядят героями. Наши сердца, наше сочувствие – на стороне белых. Красная армия отстояла свободу. Но где она? (Не армия, конечно, она-то на месте, а свобода.)
Те из нас, кто еще не спился, начинают крепко задумываться. Читаешь газету – все хорошо: счастье, равенство, энтузиазм, свобода. Смотришь вокруг – все иначе: пьянство, несправедливость, ложь и рабство. Конечно, далеко не все из нас готовы вслух об этом сказать, да и самим себе признаваться бывает нелегко. Но где-то, хотя бы подсознательно, почти все думают так же. Уже поколение наших родителей сделало героя гоажданской войны красного начдива Василия Ивановича Чапаева посмешищем, героем похабных анекдотов. Вот суд народа.
И, наоборот, офицеры Белой армии все больше становятся для нас образцом чести и благородства. Конечно, мы очень мало про вас знаем. Книги М. Булгакова достать очень трудно. Газеты тех лет в библиотеках не выдаются. Учебники истории, несомненно, врут. Но несмотря на этот недостаток информации (или благодаря ему), в городском молодежном фольклоре сложился романтический образ белого офицера, сознающего свою обреченность, но мужественно встречающего смерть за правое дело.
Вам, вероятно, трудно себе представить такую картину. 80-е годы ХХ-го века. Вечер. Тесная московская квартира. В комнате собралась молодежь. Кто-то берет гитару и негромко запевает. Остальные подтягивают. Это может быть новая подпольная песня или даже легально разрешенная песня из старого кинофильма, но осмысленная по-новому…
«Нас уже не хватает в шеренге по восемь
И героям наскучил солдатский жаргон,
И кресты вышивает последняя осень
По истертому золоту наших погон…»
И каждый из нас мысленно видит себя на месте этого офицера и задумывается. Ваши звания звучат для наших ушей возвышенно и волнующе. Вот герои новой песни, одной из самых популярных сейчас на наших вечеринках:
«Не падайте духом поручик Голицын!
Корнет Оболенский, налейте вина…»
Пошла мода расписываясь, ставить в конце фамилии твердый знак или писать «i».
Я решил написать это письмо вот зачем. Может быть вам на закате дней будет приятно узнать, что вы не забыты, что долгие десятилетия советской пропаганды не сумели вычеркнуть вас из народной памяти, что молодежь в России видит в вас рыцарей без страха и упрека и считает, что вы боролись не зря. Мы – внуки красноармейцев и комиссаров (я лично – правнук кормандира красного полка). Оглядываясь вокруг и задумываясь, мы начинаем с ужасом сознавать, в какую пропасть большевики завели народ. Оглядываясь назад в туманное для нас, оболганное прошлое, мы приходим к такому выводу:
Время, история и, возможно, даже большинство русского народа были на стороне коммунистов.
Правда, честь и Россия – были на вашей стороне!
Мы жалеем, что вы не победили. Мы не упрекаем вас. Вероятно, вы сделали все, что могли. Мы благодарны вам за это.
Если вы верите в Бога, помолитесь о нас!
А.
Декабрь 1982 г. Россия
В том же номере «Русской Мысли» был напечатан следующий ответ:
Неожиданно из Советского Союза к нам пришло «Открытое письмо участникам белогвардейского движения». Автор его прав : немного нас осталось спустя 60 лет после нашей трагической эпопеи. Но вот нашлись еще участники ее, чтобы ответить на зов нашей Отчизны.
Мы прочитали это письмо и оно наполнило наши старые сердца радостью. Дело ведь в том, что всю долгую жизнь на чужбине мы постоянно лихорадочно спрашивали себя – почему в Гражданскую войну нас не поддержал народ? В чем наша вина, в чем мы ошиблись? Внутренне мы были убеждены, что мы были правы. Мы сразу же распознали всю несказанную ложь коммунистической идеологии, мы знали, что ее претворение в действительность принесет нашему народу в России, а позже и всему человечеству, неслыханные страдания, унижение, рабство и смерть. Лишь с годами мы поняли, что революционный дурман и наивно-ложные оценки большевизма иностранцами были причиной того, что мы не нашли нужной поддержки.
И вот теперь пришла весть с нашей потерянной родины, и мы объяты радостью. «Открытое письмо» свидетельствует, что доблесть духа, искание правды и справедливости, несмотря на все усилия злостной коммунистической власти, сохранились среди советской молодежи, даже в четвертом поколении после революции. Основная задача коммунистов создать из народа послушного раба, лишенного критического разума – провалилась. И тот дух, который владел нами всю нашу жизнь, по воле Небесного Провидения горит и в ваших сердцах, – лучший залог того, что период душевного одичания, в который коммунисты ввергли половину человечества, не вечен и будет преодолен вами, нашими наследниками.
Мы горячо молим Провидение сохранить то благодатное пламя и то искание истины, которые вас воодушевляют.
Участники Белого движения