Автор опубликованных ниже воспоминаний, штабс-капитан Георгий Алексеевич Орлов (1895-1964), происходил из купеческой семьи г. Могилева. В 1913 г. он поступил в Московский институт инженеров путей сообщения, в 1917 г. был призван в армию. В августе 1918 г. Орлов уехал на белый юг, служил в артиллерии Дроздовской дивизии, был из Крыма эвакуирован в Галлиполи. В октябре 1921 г. он числился среди 100 молодых галлиполийцев, стараниями ген. Кутепова получивших возможность окончить образование в Праге. Орлов прошел курс пражского Политехнического института, затем работал в Чехии инженером. После войны он жил и работал по специальности в г. Берн (Швейцария).
Полная публикация дневника Г.А. Орлова: Орлов Г. Дневник добровольца. Хроника гражданской войны. 1918-1921. М. Посев. 2019.
Первый из видных русских общественных деятелей, упомянутый в дневнике Орлова кн. П.Д. Долгоруков посетил Галлиполи в декабре 1920 г.
Князь Павел Дмитриевич Долгоруков (1866-1927) был в 1905 г. одним из основателей и стал одним из руководителей Конституционно-демократической (кадетской) партии. Он участвовал в противостоянии большевикам при захвате ими власти в Москве после Октябрьского переворота. Арестованный в ноябре 1917 г., кн. Долгоруков был до февраля 1918 г. заключен в Петропавловской крепости. Осенью 1918 г. он пробрался на юг к ген. Деникину и сотрудничал в его Осведомительном агкенстве (ОСВАГ). В 1920 г., он поддерживал в Крыму деятельность ген. Врангеля. За границей, проживая в Белграде, Париже и Варшаве, кн. Долгоруков продолжил общественную деятельность и вел подпольную антибольшевистскую работу. В июне 1926 г. он перешел из Румынии границу СССР, был вскоре арестован, заключен в тюрьму и расстрелян 10 июля 1927 г. по постановлению харьковского ОГПУ.
Николай Росс
***
Капитан Г. Орлов. «Из дневника». // Галлиполи 1920-1950. К тридцатилетию высадки 1-го армейского корпуса в Галлиполи. Париж, ноябрь 1950. С. 9-11.
Уже в самые первые дни после выгрузки, едва расставив палатки и разместившись в них, многие принялись за изучение иностранных языков. Составлялись группы, находились для них руководители. Офицеры, вольноопределяющиеся из студентов и лица с законченным средним образованием составили кружки и один из кружков обратился ко мне с просьбой помочь восстановить и пополнить знания в области математики и физики. Начались регулярные занятия. Время стояло дождливое – конец ноября – собираться на воздухе с клочками бумаги и кусочками карандашей было невозможно, в палатках при скученности размещения появление групп из посторонних бараков не вызывало особого радушия. Командир Дроздовской арт. бригады, ныне покойный ген. М.Н. Ползиков предложил для занятия ту часть занимаемой им небольшой палатки, которая была отведена под канцелярию. Эти занятия продолжались вплоть до открытия в лагере высших курсов. Наша группа оказалась в более счастливом положении, чем в иных частях. Один из моих слушателей кап. Осипов получил из Белграда от своего дяди солидные курсы по высшей математике на немецком языке.
27-го ноября [1920 г.] ст.ст. приказом был введен новый стиль в Армии.
27-го декабря у нас состоялась первая широкая лекция по высшей математике, которую читал младший фейерверкер из вольноопределяющихся (летом 1921-го он был произведен в подпоручики) проф. В.Х. Даватц; он состоял тогда во 2-ой батарее 6-го арт. дивизиона. Его первая лекция была посвящена развитию понятия о числе и началу теории ансанблей, вторя теоремам Вейершрасса, Лежен-Дирихлэ, точкам служения и теории пределов, после чего он перешел к техническому применению математики. На эти лекции собиралось столько офицеров и вольноопределяющихся в нашей палатке, что невозможно было пройти. Владимир Христианович читал с увлечением, а после первой лекции сознался, что он и сам получил от нее громадное удовольствие.
В связи с приездом в Галлиполи генерала Врангеля, которого все с нетерпением ожидали, состоялся в лагере 19 декабря парад. Привожу здесь часть его обращения к выстроевшимся войскам:
«… Я приму все меры и потребую, чтобы наше положение было улучшено. Мы имеем право не просить, а требовать потому, что дело, которое мы защищали, было общим делом и имело мировое значение. Мы истекали кровью в борьбе с вдесятеро и больше превосходящим нас по численности врагом при гробовом молчании всего мира. Мы выполнили наш долг до конца и не мы виноваты в исходе этой борьбы. Виновен весь мир, который смотрел на нас и не помог нам…».
21-го декабря приезжал в лагерь из Константинополя князь Павел Дмитриевич Долгоруков. Он убеждал более крепких духом поддерживать более слабых, приводил пример из истории борьбы Гарибальди, который своим единомышленникам в то время мог предложить только новые раны, холод, голод и мучения. Обрисовав затем общую международно-политическую обстановку, князь подчеркнул, что «всем тем русским партиям, которые находятся в данный момент за границей, будет грош цена, если не сохранится наша армия».
Приезд этот содействовал укреплению настроению и кн. Догоруков был прав, когда, вернувшись в Константинополь, в своем докладе указывал, что психическое состояние армии начало приобретать перелом. Этот перелом привел ее к славным страницам Галлиполи.
Но уже 9-го января 1921 г. поползли по лагерю слухи о том, что предстоят большие перемены, что ставили в связь с изменением отношения к нам французов. Работы по проведению узкоколейки между лагерем и городом и оборудование и украшение лагеря приостановились. Так повторялось много раз…
Шел дождь и переставал, чтобы пойти снова. Глинистая почва в «долине роз и смерти» превратилась в липкую, почти непролазную грязь.
В городе начали возрождаться наши военные училища; их было потом 6; среди них артиллерийское, кавалерийское и инженерное. Программы были составлены шире, чем во время войны. Юнкера несли гарнизонную службу в городе, что отразилось на четкости общей дисциплины.
В день Святого Крещения 19 января н. ст. был назначен парад и водосвятие. К параду велась усиленная подготовка и приводилось в порядок обмундирование. Вседствие проливных дождей парад этот мог состояться лишь 25 января. Водосвятие совершал греческий епископ вместе со священнослужителями корпуса. На парад были приглашены французские военные и местные власти, а также представители населения. Из Константинополя прибыли представители газет. В «Пресс-дю-Суар» парад этот описывался в восторженных тонах. В дневник мой занесена оттуда фраза, относящаяся к нашей дивизии: «вот идут знаменитые Дроздовцы и все поле покрывается малиновыми фуражками». Впечатление, которое хотели создать воинские части было действительно достигнуто.
2-го февраля начались занятия, которые согласно приказу должны были произволиться регулярно и независимо от погоды во всех частях корпуса. Кроме тактики, теории и уставов ежедневно производились маршировки.
15-го февраля 1921 г. в лагере состоялся памятный всем галлиполийский парад. Всю ночь и утро шел дождь, в момент же прибытия к войскам генерала Врангеля солнце осветило всю долину, что увеличило и без того торжественность его встречи. Кадровые офицеры, проведшие много лет на фронте, видевшие царские смотры и большие парады мирного времени, говорили, что даже у них от переполнения чувств сжималось горло.
20-го февраля неожиданно выпал снег, достигнув в следующий день слоя в 8 сант. Температура упала до 7 градусов, явление, которое не помнят даже старожилы. Лагерь под снегом напоминал красивые лубочные картинки. Внутри же палаток было весьма неуютною: все сидели в перчатках, шинелях и фуражках, многие бегали по проходу взад и вперед в надежде согреться, никто не раздевался даже на ночь. Занятия прекратились, разговоры и слухи замолкли, в некоторых компаниях с мрачным видом пили.
23-го февраля прошел дождь, зимний ландшафт исчез; снова грязь, участились заболевания. На счастье сильный ветер подсушил почву, началась игра и состязания между различными палатками в городки.
24-го февраля стали расчищать площадки в лагере для футбольных состязаний на переходной кубок 1-го армейского корпуса. Матчи эти привлекали много посетителей, на главных из них играли оркестры, присутствовало начальство. Инструменты для оркестра делались из подручного материала, нескончаемые же сыгровки оркестров отравляли слух тех, кто имел несчастье помещаться вблизи палатки капельмейстера. Наиболее сильными командами располагали корниловцы и дроздовцы, они и вышли в финал матча, который был разыгран 30 марта при огромном числе посетителей и окончился в пользу корниловцев со счетом 2:0.
7-го марта в городе была открыта Офицерская артиллерийская школа, курс которой должны были пройти сначала командиры и старшие офицеры батарей, а затем и остальные.
23-го марта была объявлена в достаточной мере обширная программа для экзаменов, которым должны были подвергнуться офицеры, служившие в артиллерийских частях, но окончившие пехотные военные училища, на предмет формального перевода их в артиллерию. Руководства и пособия для подготовки к экзаменам отсутствовали, но тем не менее 7-го мая они прошли относительно благополучно.
26-го марта начальник французского гарнизона Галлиполи полк. Томассен довел до сведения штаба корпуса, что с 1-го апреля французы предполагают прекратить довольствие корпуса, в связи с чем предлагалось: или вернуться на родину (пароход подан и желающие могут сразу же грузиться), или отправится в Бразилию на кофейные плантации (регистрация начата), или, наконец, разойтись с целью подыскать себе средства для пропитания. Для окончательной ликвидации Галлиполи назначалось 15 дней сроку. Это распоряжение стало известно в лагере лишь 27-го марта. На этот день было назначено праздование: константиновцы артиллеристы собирались из всех частей лагеря и города в день училищного праздника. На берегу ручья были специально для этой цели поставлены палатки, участники еще накануне снесли свои пайки.
Распоряжение полк. Томассена мало на кого произвело впечатление. Начиная с 13-ти часов на этом празднике попеременно гремело два оркестра музыки. «Пировало» до 300 человек. Еще большее чувство уверенности внесли в этот день дроздовцы, пройдя стройными рядами с винтовками во главе с генералом Туркулом мимо штаба дивизии с целью показать, что они при всех обстоятельствах на все готовы. Настроение в лагере повысилось. Французские военные казармы обнеслись проволокой, греки в городе «на всякий случай» спешно закрывали магазины. Прекратившиеся было работы по оборудованию лагеря и по проведению узкоколейки через два дня возобновились и назначенный на 30-го марта финальный футбольный матч не был отменен.
3-го апреля начался шахматный турнир между игроками корпуса. Как доски, так и фигуры были собственноручного производства.
10-го апреля до Галлиполи дошел приказ генерала Врангеля, на основании которого время галлиполийского сидения засчитывалось нам на военной службе как пребывание на фронте. Некоторые несправедливо истолковали этот приказ и в смысле дальнейшего производства в чинах. В связи с этим в городе и лагерях стала ходить по рукам хорошо исполненная карикатура «Смотр в Галлиполи в 1951-ом году». На ней был избражен генерал Врангель с большой седой бородой, который, опираясь на палочку, обходил фронт в сопровождении престарелых генерала Кутепова и генерала Витковского [командующего 1-й пехотной дивизией и заместителя ген. Кутепова]. Во фронте стояли одни лишь генералы, а в отдалении единственный не произведенный в это чин полковник варил в походной кухне кашу на всех.
По мере того, как становилось теплее, жизнь в лагере оживала все более. Созданы были походные церкви, иконостасы, паникадила из подручного материала и жести консервных банок, иконы старинного письма. Образовались хоры – духовные и светские. Кроме военных училищ в городе открылись военно-административные курсы, гимнастическо-фехтовальная школа. Начались занятия в русской галлиполийсмкой гимназии, детей стали принимать во вновь открытые детские сады. Образовались литературные, художественные кружки, работавшие по отдельным студиям. У развалин старого акрополя примостился корпусной театр под вековыми пиниями. Артисты были одновременно и декораторами, и рабочими на сцене, и администраторами. Открылись различные мастерские, гарнизонные лавочки, полковые собрания с буфетами и т.д.
17 мая состоялось заседание в связи с открытием в Галлиполи с помощью Всероссийского земского союза высших курсов, как в городе, так и в лагере. В качестве преподавателей были привлечены офицеры с высшим образованием и доценты университетов. В лагерном отделении высших курсов читались лекции по высшей математике, геологии, естествознанию, военной истории, отделам русской истории в объеме университетских курсов, государственному праву, истории новейшей русской литературы и спорадически на ряд иных тем; велись кроме того и практические занятия по высшей математике (решение задач). Программа высших курсов в городе была несколько шире, чем в лагере. В качестве слушателей собирались офицеры и вольноопределяющиеся самых разнообразных частей с далеких палаток разбросанного на несколько километров лагеря; многие занимались регулярно и систематически.
16 июля состоялось открытие и освящение галлиполийского памятника в городе.
Швейцария.
Капитан Г. Орлов
