Автор настоящей статьи Антон Владимирович Карташев (1875-1960), сын члена земской управы, родился в Верхне-Кыштымском заводе, окончил Пермскую духовную семинарию и Санкт-Петербургскую духовную академию (1899). В 1900-1905 гг. доцент Духовной академии на кафедре истории русской Церкви. В 1906-1918 гг. – профессор истории религии и Церкви на Бестужевских курсах. Председатель Религиозно-философского общества (1909-1917). После Февральской революции вступил в кадетскую партию, член ее центрального комитета. В июле 1917 – последний обер-прокурор Святейшего синода, затем министр вероисповеданий Временного правительства. Арестован после Октябрьского перворота. Освобожден в феврале 1918 г. С июля 1918 г. – член Поместного собора РПЦ. В январе 1919 г. выехал из России. С 1920 г. А.В. Карташев жил во Франции. В 1920-1921 гг. активно поддерживал ген. Врангеля. Посетил Галлиполи. Участвовал в создании РСХД и издетельства ИМКА-Пресс. Выдающийся церковный деятель в юрисдикции митрополита Евлогия. Участник основания Св.-Сергиевского богословского института и профессор в нем с 1925 по 1960 г. Автор капитальных трудов по истории Церкви. Видный общественный деятель эмиграции, близкий к Белому движению. Поборник «воссоздания Святой Руси».
Николай Росс
А. Карташев. Лампада Галлиполи. // Галлиполи 1920-1950. К тридцатилетию высадки 1-го армейского корпуса в Галлиполи. Париж, ноябрь 1950. С. 4-6. Статья слегка сокращена.
Лампада Галлиполи
Ты пользы, пользы в нем не зришь?
Так что же?
Печной горшок тебе дороже:
Ты кашу в нем себе варишь.
Пушкин
Галлиполи – это «бесполезная» романтика. Из него ничего не вышло, потому что и не могло выйти. Это – только наивная игра Кутепова в солдатики. Это – слепота старорежимных людей, не понимавших, что старая Россия безвозвратно кончилась, и все галлиполийское «действо» – только одна из предсмертных ее конвульсий.
Так рассуждают люди «трезвые», «реалисты», «умные». Никто не будет отрицать ни ума, ни широты исторической эрудиции у Милюкова. А маленьким милюковым – «им и счету нет!» Но это один из типов ума, – ум рационалистический, ум ограниченный, сам себя ограничивающий и оскопляющий. По силе он может быть очень большим, первоклассным. Но эта сила не меняет его качества. Он качественно ограничен. Он оперирует только логическим, арифметическим рассудком. Он дальше не позволяет себе двинуться ни на шаг. Он – зрячий только у себя под носом. Но кроме этого «малого ума» у человека есть «большой ум», есть интуитивное, инстинктивное, даже подсознательное знание.
Полная истина открывается человеку, однако, не одним только умом, хотя бы и «большим», а умом в соединении с другими, тоже гениальными способностями. Вернее сказать – откровениями нашей природы. Человек еще одарен критерием добра и критерием красоты. Вот когда умственная, теоретичекая истина пройдет через фильтр совести, через фильтр моральной оценки, да еще с прибавкой оценки эстетической, т. е. чрез чувство красоты, тогда только она становится для живого человека полной, живой истиной, переживаемой умом, чувством и волей. У простых, не умствующих людей оно всегда так и бывает. […]
Позволим себе дерзновенное, максималистическое сопоставление. Что могут сказать «трезвые реалисты» – умники в оправдание гологофской гибели Святейшего Учителя? Ничего, кроме сожаления о бесполезной гибели невинного Страдальца. А что сказало о ней сердце всего человечества? Не говорим уже о Божественном Откровении. Так скопцы сердцем оказываются скопцами и умом, которому они, как идолу, монопольно покланяются.
Итак, долой утилитарную оценку Галлиполи, как и всего Белого движения, как и всей русской истории! Рационалистам и умникам все прекрасное в нашей истории кажется бесполезным и даже вредным фантазерством, напрасной тратой народных сил на борьбу с призраками. Напрасно и князья-крестители связали нас с восточной, а не с папской церковью, создали тем изнурительную борьбу с западными народами и лишили нас благ общей европейской цивилизации. Напрасно мы вообразили себя Москвой – Третьим Римом, возмечтали о кресте на Св. Софии и донкихотски спасали троны и алтари в Европе во имя священного союза и т.д. Да и все величие империи, построенной от Печенги до Владивостока, искупает ли все поты и тощие животы не вылезшего из лаптей мужика?.. Так с меркой «печного горшка с кашей» вся наша история окутывается мраком грехов и преступлений и зовет к покаянному посыпанию пеплом главы ее достославных творцов. Какой абсурд, какая безмерная глупость! Особенно после того, как прославленная якобы красавица-Революция до конца раскрыла свой низкий, безобразно-демонический лик. Лишь теперь, при всей объективности и беспощадности нашей критики дореволюционной России, мы непререкаемо видим всю слаженность, всю гармонию, все благообразие, всю правоту и красоту ее лика. […]
Галлиполи – лишь один из последних отблесков «благообразия всея России», один из последних закатных лучей великого русского солнышка. Галлиполи – это была великая грусть и великий плач русского сердца, как бы на похоронах родной матери. Но скорбь не мрачная, не отчаянная, а просветленная надеждой на воскресение. Это было нравственное переживание, подобну плачу великой пятницы над плащаницей, покаянному, искупительному и облегающему совесь и душу. Если брать сравнение в нашей священной для русского сердца патриотической литературе, то не раздирающий душу вой «Слова о погибели земли русской» (разгром русских татарами на реке Сити в 1240 г.), а «Слово о полку Игореве с его светлым концом освобождения князя из плена может соответствовать «тону» Галлиполи.
Галлиполийское поле, покрытое палатками – было подобно библейскому празднику Кущей, который символизировал и скорбь сорокалетнего странничества и вместе благодарность Богу за избавление от рабства египетского. По своей военно-стратегической нереальности все мобилизационное напряжение галлиполийской эпопеи подобно какой-то непреднамеренной грандиозной постановке мистерии небывалого русского крестового похода. Подобно теургическому усилию воскресить смертельно раненную и чуть не заживо погребаемую Россию.
И блаженны все участники этой теургии, особенно вольные и сознательные, ибо наша – повторяю «священная» русская история уже обессмертила и обессмертит их наряду с жертвенными подвижниками Куликова поля, Троицкой лавры, Бородина, Севастополя, Ледяного похода… Эти свои творимые легенды, эти свои священные и глубокие по содержанию мифы народное историческое сознание вынашивает в себе и родит, не справляясь с смердяковскими суждениями и издевательствами разношерстных поклонников одной только осязаемой, материальной «пользы». К счастью, не один человеческий ум (в отрыве от всей души только – «умишко»), а вся человеческая природа, с ее таинственной совестью, жаждущей добра и нравственной красоты, устанавливает и формулирует в сознании народном обязательные для него ценности и святыни. И вот Галлиполи в цепи других немеркнувших символов русской истории пройдет бесстрашно горнило искушения через критерий добра и красоты и будет канонизовано вместе с творцами и страдальцами его навеки.
А «польза»? Мы – не материалисты. Для нас «польза» – ценность нравственная, духовная. И в данном случае – огромная. А именно победа добра и красоты над великой ложью нашего ввремени. Над ложью пока еще преуспевающей, над ложью коммунистической революции. В ней (в этой последней) всякое добро, всякая красота, всякая совесть человеческая охулены, осквернены и затотптаны. Путем перевоспитания, ошеломляющей пропаганды, терроризирующей дисциплины, путем так называемой «перековки», умеют перековывать людей в пошлых хамов или просто надломленных, обезличенных автоматов, повторяющих предписанную ложь. Уж если доводят до этого иерархов Церкви (патриархи Московский и Румынский), то что же говорить об остальных?
И вот грядет (пока сокрытый от нас, но неотвратимый) час страшного суда. Не дано врагу Творца истребить человека и заложенный в человеке образ Божий. Бессилен Сатана с его мелкими слугами перековать добро во зло… Сокрушится внешнее и внутреннее насилие. Вещи встанут на свое место. Умы, сердца, души станут самимиы собою, добро – добром и зло – злом. Свершится сама собою в атмосфере свободы нормальная переоценка ценностей. Подделки и фальшивки якобы российского патриотизма с омерзением будут отброшены. Кощунственные красные тряпки, натянутые на князьах, царях и полководцах русских «спадут ветхой чешуей». Псевдо-герои антихристовых красных знамен опустятся под громами церковных анафем в низину отвержения и причислятся ко всем «воровским и разбойным святцам» русской истории: – к татарам, Разиным, Пугачевым. Никакой подпольной псевдо-геройской этого страшного суда человеческой совести уже не переделать. Голос совести аппеляций не знает.
И увидят русские люди вновь над собой священный купол своей национальной истории с его символами, иконами, ликами и светильниками. И среди них белым светом сияющую тихую лампаду Галлиполи.
А. Карташев